Красивая [= Красавица ] - Скотт Вестерфельд

Он смотрел на нее так, будто узнал…

Тэлли с опаской наблюдала за ним, благо все переживаниятолстяка наглядно отражались у него на лице. Нарастающий страх, сомнения,неожиданное понимание того, что происходит нечто ужасное…

Факел выпал из руки охотника в реку и погас, испустивнапоследок униженное шипение и порцию зловонного дыма. Уродец взвыл, словно отболи, и принялся повторять одно и то же слово, склонившись почти к самой воде.

Остальные последовали его примеру. Они попадали начетвереньки, уронив факелы на землю, и принялись горестно завывать. Отчаянныйхор перекрыл даже рокот водопада.

Тэлли приподнялась, встала на колени, негромко откашлялась.

«Что происходит?» — гадала она.

Оглядевшись по сторонам, она только теперь заметила, что всеохотники — мужчины. Их разномастная одежда была намного хуже и грубее, чем та,которую вручную шили в Дыме. У всех на руках и лице краснели шрамы, ссадины,прыщи, длинные бороды были грязными и спутанными. Волосы эти люди, похоже, нерасчесывали ни разу в жизни. Нездоровая бледность, веснушки — как у некоторыхмалышей, особо чувствительных к солнцу.

Никто из них не смел посмотреть на нее — одни прятали лица владонях, другие уткнулись лбами в землю.

Потом один из охотников все же решился подползти к Тэлли. Онбыл худой, седой и жутко морщинистый — благодаря Дыму Тэлли знала, что таквыглядят старые уродцы. Без операций тело человека начинает разрушаться, какзаброшенный дом. Старик весь дрожал — то ли от страха, то ли от болезни — и неспускал с нее глаз.

Наконец он заговорил — так тихо, что девушка едва расслышалаего за гулом водопада:

— Я мало знать язык богов.

Тэлли удивленно заморгала.

— Что-что? Какой язык?

— Мы видеть огонь, подумать — чужой. Не богиня.

Остальные молчали и в страхе ждали, что будет, позабыв офакелах, которые побросали как попало. На глазах у Тэлли один из факелов поджегкуст, но охотник, дрожавший на земле от страха, даже не заметил этого.

Выходит, эти люди вдруг испугались ее? Они что, чокнутые?

— Никогда боги раньше не зажигать огонь. Прошупонимать, — прошелестел старик. Его глаза умоляли о прощении.

Тэлли неуверенно встала на ноги.

— Да ладно, проехали. Нет проблем.

Старик-уродец поднялся настолько неожиданно, что Тэллипоспешно отступила назад и чуть не шлепнулась в бурлящий водоворот. Стариквыкрикнул какое-то слово, и охотники хором повторили его. Крик словно избавилих от чар: уродцы вскочили на ноги и принялись затаптывать горящие кустики,подожженные брошенными факелами.

Тэлли снова почувствовала себя беспомощной и одинокой втолпе чужаков.

— Послушайте… — проговорила она. — Вы только…это… палками больше драться не надо, ладно?

Старик внимательно выслушал ее, кивнул и прокричал несколькослов на непонятном языке. Охотники тут же взялись за дело: одни прислонили своидубинки к деревьям и ударами ног сломали их, другие принялись топтать своеоружие, пока дубинки не растрескались, третьи просто зашвырнули палки в темнотулеса.

Старик повернулся к Тэлли и развел руки в стороны. Он явнождал одобрения. У его ног валялась переломленная пополам дубинка. Остальные охотникиподняли вверх руки и показали Тэлли пустые ладони.

— Молодцы, — сказала она. — Так гораздолучше.

Старик улыбнулся.

И тут она заметила знакомый блеск в его белесыхподслеповатых глазах. Точно так же на Тэлли смотрели Сасси и Декс, когдавпервые увидели ее похорошевшей после Операции Красоты. Теперь она видела то жесамое подобострастие и готовность угодить, тот же инстинктивный восторг —результат многовековой косметической инженерии и миллионов лет эволюции.

Тэлли обвела взглядом остальных и заметила, что под еевзглядом все дикари ежатся, словно ее большие глаза с медно-рыжими блестками,ее красота для них почти нестерпима.

«Боги», — сказал старик. Так древние ржавники называлисвоих невидимых небесных супергероев.

Это был их мир — грубая и суровая природа, с болезнями,жестокостью, звериной борьбой за выживание. Этот мир был уродлив, как и егообитатели, в нем не было места красоте. Она могла прийти только из другогомира.

Здесь Тэлли была богиней.

До деревни охотников пришлось добираться почти час. Погасивфакелы, отряд шел по темным тропам, переходил вброд речушки с ледяной водой. Завсю дорогу никто не произнес ни слова.

В спутниках Тэлли странным образом сочетались грубость иловкость. Эти люди были малы ростом, не могли похвастать быстротой и хорошейреакцией, а некоторые даже были калеками и прихрамывали на ходу. Воняло от нихтак, словно они за всю жизнь ни разу не мылись. Но они знали лес, с завиднымизяществом скользили сквозь подлесок и безошибочно вели Тэлли вперед в полнойтемноте. У них не было навигационных приборов, они даже не останавливались длятого, чтобы взглянуть на звезды.

Вчерашние подозрения Тэлли оправдались. Эти горы былиоплетены кружевом тропинок, проложенных людьми. Пути, которые она едва замечаладнем, в темноте открывались словно по волшебству. Старик, сопровождавший Тэлли,без раздумий сворачивал на одни тропы и отвергал другие. Идущие цепочкойохотники производили шума не больше, чем ползущая по опавшей листве змея.

Судя по всему, у лесных уродцев имелись какие-то враги.После дикого гвалта, который они подняли ночью, когда напали на нее, Тэлли немогла представить, что эти люди способны тихо подкрадываться или действоватьхитростью. Но теперь они вместо слов изъяснялись негромкими щелкающими звуками,какие могли бы издавать птицы, и передавали эти сигналы по цепочке. СтоилоТэлли споткнуться о корень или какое-нибудь ползучее растение, как все замиралии в страхе слушали ее приглушенную брань. Девушка догадывалась, что охотникамне нравится ходить по лесу безоружными. Возможно, они уже сожалели о том, чтосломали свои дубинки.

Зато сама Тэлли об этом ничуть не жалела. Пусть дикари истали дружелюбными и угодливыми, без дубинок ей было как-то спокойнее. Мало личто, вдруг у них настроение поменяется. Тэлли вообще сильно сомневалась, чтобыла бы сейчас жива, если бы не упала в реку и не смыла грязь со своегокрасивого личика.

Кем бы ни были враги охотников, угроза от них явно исходиласерьезная.

Тэлли еще издали поняла, что они приближаются к жилью — позапаху. Она брезгливо наморщила нос: пахло не только горящим деревом, не толькожарящимся мясом животных, знакомым Тэлли по жизни в Дыме, где выкармливали, апотом забивали кур и кроликов. Вонь на подходе к деревне напомнила Тэлли обуборных под открытым небом, которыми пользовались дымники. К этой особенностипоходной и загородной жизни она так и не смогла привыкнуть. К счастью, в самойдеревне пахло вполне терпимо.